Герцогиня и «конюх» - Страница 45

Немец-доктор встал и только что собирался открыть рот, как Алексей Долгорукий, чувствуя, что все пропало, что показания доктора, который, быть может, подглядел, подслушал, могут погубить его в глазах всех верховных вельмож, воскликнул:

– А, вы думаете, что мне так желательно, чтобы царствовала Екатерина Долгорукая? Так вот, нате, смотрите! – и он на кусочки разорвал «завещание».

– Надо бросить в печку!.. Там зараза сгорит!.. – под оглушительный хохот верховников закричал немец-доктор.

Его сейчас же с миром и отпустили, «за ненадобностью».

Вскоре после «аминь-долгоруковского действа» высокое собрание перешло к выбору преемника умершему императору.

Голицын сильно волновался, открывая «прения» по этому вопросу. Хотя он и знал, что большинство верховников будет поддерживать его, однако понимал, что и возражений будет немало. Так оно и случилось.

После горячей, продолжительной речи, в которой Голицын яркими красками расписывал прелесть «полегчания» способом ограничения царской власти, вскочил Татищев.

– Не быть сему! Самодержавие должно быть ничем не ограничено! – пылко воскликнул он.

– Стойте, стойте! Да вы наперед решите, кому корону вручить?.. – посыпались голоса.

И вот тут большинством голосов было решено «просить Анну Иоанновну на царство», после чего стали составлять текст ограничительной грамоты.

Волнение верховников все усиливалось.

– Князь Дмитрий Голицын, изготовил ли ты «кондиции»?

– Вот они, готовы.

– Читай!

Князь Дмитрий Голицын начал громко читать:

– Первое: «Без согласия Верховного тайного совета не должна выходить замуж».

– Так! Так! Правильно.

– Второе: «Без его же согласия не могу назначать себе преемника».

– Верно!

– «Без согласия и разрешения совета не начинать войны, не заключать мира; войскам быть под ведением совета».

– О, это чересчур! – побагровел Татищев.

Князь Дмитрий Голицын невозмутимо продолжал чтение «пунктов» ограничительной грамоты:

– «У шляхетства живота, имения и чести без суда не отнимать; государственные доходы не расходовать». – Тут вдруг Голицын встал. Он гордо выпрямился и, оглядев всех пылким, горящим взором, закончил: – «А буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской». Согласны на это?

– Согласны! – загремели голоса.

– В таком случае мы пошлем немедля послов к нашей будущей императрице! – возбужденно воскликнул Голицын.

И послы были снаряжены.

XI. Джиолотти и наемный убийца

В Митаве царило полное недоумение. Весть о кончине императора Петра Алексеевича поразила достопочтенных бюргеров, но все они ломали голову над вопросом: кто же теперь царствует или будет царствовать в России? Анна Иоанновна, потрясенная смертью Клюгенау, совсем впала в хандру. Несмотря на ласки Бирона, она бродила как тень по угрюмым залам Кетлеровского замка.

– Что с тобой? – раздраженно спросил ее Бирон. – Я привез тебе корону, а ты раскисла?

– Где она, где твоя корона? – саркастически воскликнула герцогиня.

– Ты уж и Остерману не веришь?

– А черт его знает!.. Может, он изменил нам!..

Как-то, завтракая с глазу на глаз со своим Бироном, Анна Иоанновна вдруг схватилась за сердце.

– Что с тобой? Тебе худо? – испуганно вскочил фаворит.

– Шаги… шаги… Это – его шаги? Да?.. Он идет! Идет!

Анна Иоанновна вскочила со стула.

Бирон побледнел.

– Кто он? О ком вы говорите?.. Ваше высочество, это плохо, если вы еще до вступления на российский престол сойдете с ума. Тогда мне не миновать каторги…

– Эрнст, милый, я не знаю, что со мной, но чувствую, что меня обволакивает какая-то странная, непостижимая сила! Ах смотри, он!

– Черт возьми! Кто «он»?! – вскакивая, бешено закричал Бирон. – Вы решили и меня свести с ума?

– Вы ошибаетесь, дорогой Бирон! Ее величество не сошли с ума. Это – я, великий магистр Джиолотти! – послышалась французская речь знакомого, таинственно чудного голоса.

У Бирона поднялись волосы.

– Джиолотти? – вырвался у него испуганно-радостный крик.

Великолепная, мистически-страшная фигура великого магистра ордена «Фиолетового креста» предстала перед изумленными Анной Иоанновной и ее фаворитом.

– Да, это – я, ваше императорское величество! – склонился пред Анной Иоанновной великий чародей, бывший факир, снял с мизинца кольцо и подал его ей, говоря по-французски: – Это кольцо герцогини должно быть переменено на кольцо императрицы. О, ваше величество!.. Там, в Венеции, я не переставал думать о вас! Та таинственная сила, которой я обладаю, сделала величайшее чудо: вы стали императрицей всероссийской.

Анна Иоанновна, красная от радости и удовольствия, беспомощно развела руками.

– Все кольца отдать готова я вам, – воскликнула она, – за исключением одного: кольца императрицы, потому что я сама его еще не имею! Бирон, налейте скорее вина нашему дорогому гостю.

Джиолотти выпил залпом стакан вина.

И вдруг, лишь только он допил его, смертельная бледность покрыла его лицо. Он вскочил словно ужаленный и крикнул:

– Долой, долой все это!

Анна Иоанновна и Бирон тоже вскочили, испуганные.

– Что с вами? – спросил Бирон.

– Скорее в зал! Скорее! – Джиолотти первый бросился в тронный зал.

Анна Иоанновна совсем растерялась.

– А что там, в зале? – спросила она.

– Вы увидите то, что произойдет сейчас, – нервно воскликнул Джиолотти.

Анна Иоанновна робко, несмело, еле передвигая ноги, вошла в тронный зал старых Кетлеров, где царила тьма, так как темно-малиновые занавески на окнах были спущены и не пропускали ни одного луча света.